Комментарии

(1) Вот как описывает В. Марков в "Новейшем Спиритуализме" впечатления одного знаменитого американского ясновидящего и и исследователя астрального плана:

'Мы читаем в его отчёте, что при производстве первого опыта он знал ещё очень мало о природе магнетизма, о чудесном феномене ясновидения и вообще не имел никакого ясного понятия о подобном состоянии; и при всём том, это мистическое усыпление вполне завладело им менее, чем в полчаса.

Как обыкновенно при этом случается, он был не в состоянии шевельнуть хотя бы малейшим мускулом, и в нём было какое-то колеблющееся настроение между наклонностью к движению и оцепенением; но через несколько минут, при продолжающихся пассах магнетизёра, он испытал чрезвычайно сладостное состояние внутреннего успокоения; он казался самому себе как бы возродившимся; мысли его приняли самое миролюбивое течение; всё его существо как бы раздвинулось и расширилось...

Но вдруг перед его взорами очутилась густая, непроглядная темнота, глухой мрак, который, повидимому, простирался на сотни вёрст в пространстве и охватывал землю.

Мало помалу эта глухая темнота рассеялась и исчезла, и также постепенно расширилась и изощрилась его впечатлительность. Представляю речь ему самому:

"Всё, бывшее в нашей комнате, вместе с находившимися в ней лицами, просияло удивительным светом. Каждое человеческое тело сверкало разнообразными, более или менее блестящими, магнетическими цветами. Фигура каждого из присутствующих была окружена светлой, исходящей из неё, атмосферой. Этот лучистый свет простирался на всё тело. Вокруг ногтей были особые лучистые кружки; кругом волос - другого рода лучи, возле ушей, так же как и вокруг глаз - свои лучистые круги. Голова светилась во всём объёме. Её лучистая атмосфера была шире сравнительно с такой же атмосферой прочих частей тела и захватывала у разных лиц от четырёх вершков до стольких же футов. Полная неожиданность этого зрелища поразила меня изумлением, ошеломила меня. Я не мог постичь виденного, чувствовал себя смущённым, потерянным и не был вполне убеждён, что всё ещё нахожусь на земле. Казалось, что вся земля, со всеми её обитателями, внезапно превратилась в Эдем. Я не находил слов, чтобы передать мои впечатления. Поэтому я даже не пытался выразить свои чувства восклицанием или речью, а продолжал наблюдать с чувством несказанной радости и благоговения.

Через несколько минут я мог видеть не только внешность находившихся в комнате лиц, облечённых светящейся атмосферой, но с такой же лёгкостью рассмотрел их внутренности и затем - скрытые источники тех магнетических светлых лучей. В моём обыкновенном или естественном состоянии я никогда прежде не видал внутренних человеческих органов, но теперь с величайшей лёгкостью мог видеть все эти органы и их отправления - печень, селезёнку, сердце, мозг... - все без исключения. Всё человеческое тело сделалось для меня прозрачно, как кусок стекла.

Оно было устроено с редкой, роскошной, одухотворённой красотой и сверкало как бы огнями фейерверка. У каждого органа был свой особый центр света, и сверх того, каждый орган был окружён ещё общим для всего тела светом.

Я различал физические органы с их формой, видом и цветом, наблюдая только своеобразные окружавшие их лучи. Так, например, я видел сердце, окружённое общей огнисто-радужной пеленою, среди которой рассеяны были отдельные светящиеся точки. Система лёгких также освещена была призматическими огнями различной величины и цвета: дыхательные пути походили на химические лаборатории. Отличавшее их пламя производило мгновенные изменения в крови, протекавшей по близлежащим сосудам, и большой симпатический нерв, корни которого проходили через нижние внутренности, и который крайними своими ветвями терялся в высших слоях мозга, походил на живой столб, трепетавший нежным серебристым огнём. И мозг также был освещён призматическим светом. Каждый орган большого мозга и мозжечка светился свойственным ему пламенем. Я легко мог различить форму и величину органа по очертанию и блеску его лучей. Живо припоминаю, что это возбудило во мне сильное удивление, но я был в столь глубоком магнетическом трансе и был так беден словами, что не выказал даже удовольствия и не описывал ничего мною виденного.

Я заметил, что из некоторых частей мозжечка исходят сероватые, а из других частей - более тёмные лучи того же цвета, в многочисленных и самых разнообразных оттенках - от пламени ясного до пламени тёмного, почти чёрного.

С другой стороны, я заметил в высших слоях большого и верхнего мозга пламенеющие струйки, похожие на игру бриллиантов. Сначала я не понимал причины этой изящной игры цветов, но скоро удостоверился, что это были мысли присутствовавших лиц касательно странных феноменов, проявляющихся в моём собственном состоянии.

Я продолжал свои наблюдения. Верхние органы большого мозга трепетали мягким лучистым пламенем, но это пламя не походило на струи обыкновенного пламени. Поистине - мозг походил на великолепную сияющую корону, украшенную радужными огнями и сверкающими бриллиантами.

Замечу здесь мимоходом, что особенности, естественно присущие человеческому мозгу на этой первой ступени нашего существования, сохраняются и несказанно совершенствуются в стране духов, которая ожидает всех нас.

Мозг каждого из посетителей был отличным от всех других - в оттенках, степенях и сочетаниях красок и пламени, но у всех казался прекрасным и величественным! Из мозга - я видел - проходили во весь организм токи жизненного магнетического огня. Кости казались коричневыми или совершенно тёмными, мускулы издавали багровый свет, нервы - мягкое золотистое пламя, венозная кровь оттенялась тёмным пурпурным светом, артериальная - имела чёрно-жёлтые огнистые пятна, напоминавшие мне электрические явления на облачном небе. Словом, я видел каждую жилу, каждый нерв, все сосуды и фибры, освещённые магнетическими центрами живого пламени, обличавшими присутствие духовной субстанции.

Таким образом я видел не только физический состав организма, но также и пребывающие в нём духовные, жизненные стихии.

Далее, я признал, что присутствующие в комнате были в платьях, потому что более или менее ясно мог различить между волокнами одежды признаки жизненного начала.

Но круг моего зрения начал расширяться.

Я мог различить жизнь природы в атомах стульев, столов и т. д. и даже гораздо удовлетворительнее рассмотреть всё, что касается их качеств, употребления и местоположения, нежели как это мне удавалось в моём обыкновенном состоянии. Затем я ясно усмотрел стены дома. Сначала они казались мне совершенно тёмными и тусклыми. Но скоро они стали светлее, стали прозрачными, и вслед за тем я различил стены соседнего дома. И эти стены скоро превратились в нечто светлое и растаяли, как облака перед моими взорами. Тогда я без всякого усилия мог различить в соседнем доме убранство комнат, домашнюю утварь и людей - так же легко, как и в комнате, где я находился.

В эту минуту я услышал голос магнетизёра - он спросил меня, могу ли я отчётливо слышать его слова; я отвечал утвердительно; он спросил ещё, могу ли я что-нибудь видеть. На мой утвердительный ответ он пожелал, чтобы я убедил в этом присутствующих посредством чтения заголовка книги с закрытым переплётом и поставленной за четырьмя или пятью другими книгами.

После того, как мои телесные очи были крепко завязаны платком, он поднял книги в уровень с моей головой, и я без малейшего промедления прочёл заголовок.

Этот опыт и другие того же рода повторялись несколько раз, и доказательство возможности зрения независимо от физических и чувственных органов было для присутствующих ясно и несомненно...

После этих опытов прежние мои впечатления возвратились с удвоенной силой. Моему взору вдруг открылась деревня, в которой мы находились. Теперь для меня было так же легко видеть наружность людей, ходивших в домах и на улицах, как и видеть их внутренности со всеми тенями и лучистою игрою их физических тел. Припоминаю, что это было первого января, в ясный морозный день. Мои наблюдения неслись далее - деревня с её жителями ушла от моего взора, и доставшееся мне наслаждение было выше и свежее, чем те, какие я когда-либо испытывал в блеске и красоте весны и лета.

Процессом внутреннего проникновения я был поставлен в соотношение или в духовный союз с природой. Дух природы и мой собственный дух мгновенно и впервые, как мне казалось, вошли в психологическое и симпатическое сближение, вступили в вечный, высокий союз. Передо мной раскрылась её пространная храмина, и казалось, я был единственным посетителем на великой выставке природы - единственным гостем царственного пира. Особенности и существо растений были мне видимы как нельзя яснее. Каждое волокно маргаритки, каждый атом горной фиалки светились блеском своей собственной разнообразной жизни... волосообразные нити речного мха, тонкие волокна омега и цветущих виноградных лоз были открыты моему взору. Я видел, как сквозь эти простые материальные формы искрились жизненные стихии и субстанции, и точно таким же образом я видел, как все многочисленные и разнообразные лесные деревья, луга и холмы были исполнены жизни и жизненных токов разных цветов и в разных степенях утончённости. Я и теперь даже не могу передать живой, обольстительной красоты и неизмеримой величавости этого зрелища, хотя с тех пор мне часто случалось созерцать ещё более прекрасные, невыразимые человеческим словом сцены. Но мои наблюдения уносились всё далее.

Перед лучами моего взора, почти полукружием, сделалась прозрачною, как вода, обширная поверхность земли на расстоянии нескольких сот вёрст. Мне легко было отличить наносные пласты земли от более глубоких, каменных и грунтовых пластов по сравнительно высшему блеску первых. Земля имела свой отблеск, камни - свой. Я припоминаю, что увидав впервые минеральные залежи, - это была железная руда - я испытал невольное чувство ужаса. Казалось, что земля запылала пожаром - ежеминутное выделение электричества из всей минеральной массы представляло такой вид, как будто глубоко под землёй находилась исполинская плавильная печь. И моё внутреннее волнение возросло ещё более, когда я заметил, что потоки этого минерального огня проходили под водами океана на сотни вёрст, не теряя при этом ни одной искры своего пламени, которое, казалось, ничем не могло быть потушено! Затем бесчисленные залежи цинка, меди, серебра, известняка, золота приковали моё внимание, и каждая из них, подобно различным органам в человеческом теле, отделяла от себя светящуюся атмосферу различных видов. Все эти, как бы выдыхаемые, лучи были, более или менее, блестящими, радужными и прекрасными. Всё окружено было своим собственным ореолом. Кристаллические тела отделяли нежные голубые и пурпурные лучи; соляные залежи в море сверкали подобно драгоценным камням. Глубокие долины и мрачно светящиеся пропасти, по которым непрестанно течёт седой океан, были населены мириадами мелких тварей, проникнутых и одушевлённых жизненным началом природы, а склоны морских гор, глубоко лежащие под торговыми морскими путями, были буквально осыпаны смарагдами, бриллиантами, золотом и серебром, жемчугом и блестящими драгоценными камнями. О, бездны океана - это богатый музей, исполненный красоты и неизмеримых богатств, которыми может когда-нибудь завладеть рука человека..."'

Это блестящее описание может показаться с первого взгляда поэтическим вымыслом, но это мнение будет ошибочно.

Здесь всё, как нельзя более, объясняется теорией астрального плана. Например: сравнение залежей металлов с органами человека совершенно согласно взглядам оккультного учения, рассматривающего небесные тела как органические разумные существа.

Странной может показаться способность ясновидящего одинаково хорошо рассматривать как близко лежащие предметы, так и находящиеся за многие сотни и даже тысячи вёрст. Но дело в том, что пространство и время (Авель и Каин книги Бытия) - понятия только физического мира, которых вне его не существует. Ясновидящему достаточно пожелать рассмотреть какой-либо предмет, и он моментально перенесётся туда, обозревая его со всех сторон разом. Этой особенностью астрального плана объясняются случаи одновременного явления умершего нескольким лицам, находящимся иногда в различных местах нашего земного пространства. - Прим. пер.

(2) Астральное тело, в соединении с физическим телом, во время бодрствования, или будучи отделено смертью или глубоким сном (этим младшим братом смерти), составляет всегда яйцеобразную облачную массу, содержа в середине ядро более плотное, имеющее размеры и сходство с физическим телом. Окружающие сердцевину яйцеобразные части составляют то, что именуется астральною аурой, которая у обыкновенных смертных распространяется на полметра от центральной части. Ментальное тело имеет то же строение. Но совсем другое дело с бессмертным козальным (небесным) телом, которое состоит из материалов бесформенного ментального подплана (арупа), являющегося под более простым яйцеобразным видом, лишённым формы и представляющим середину двух предыдущих тел.

Мы знаем, что эфирное тело равномерно удваивает форму физического тела. В состоянии бодрствования у живого человека ауральное яйцо имеет в середине четыре одинаковые по размерам и очертаниям человеческие формы, проникающие одна другую, а именно: физическую, эфирную, астральную и ментальную, а вокруг их ауру (не говоря об излучениях физического тела), где находятся: эфирные течения, аура астральная, аура ментальная и части козального тела. Ауральное яйцо - вещь очень сложная, но её сложность разъясняется при практике, вследствие того, что физическое зрение различает только физическое тело, астральное зрение видит лишь астральное тело и т. д. Надо заметить, что лучшие, но недостаточно практиковавшиеся ясновидящие различают только центральную фигуру, но не видят ауры, тогда как остальные не видят и того. Только очень много упражнявшийся ясновидящий, умеющий правильно разбирать астральные, ментальные и тем более эфирные предметы, может по желанию и при сильно развитой воле, видеть и изучать отдельно (но не вместе) различные части аурального яйца. - Прим. пер.

(3) Вот картина смерти, видимая на астральном плане, как её передаёт один знаменитый ясновидящий, впечатления которого мы уже приводили по другому поводу.

'Физический организм умирающей не мог уже далее удовлетворять разнообразным целям или требованиям духовного начала. Но различные внутренние органы тела, казалось, противились отрешению оживлявшей их души. Мускульная система боролась, чтобы удержать в себе элемент движения, система сосудов боролась, чтобы задержать элемент жизни, нервная система напрягала все свои силы, чтобы сохранить за собою элемент ощущения, а мозговая система усиливалась приковать к себе элемент разумности или сознательности. Душа и тело боролись с равным упорством, подобно двум друзьям, которых разные обстоятельства непобедимо, неизбежно заставляют разлучиться навеки. Это внутреннее столкновение, эта борьба порождала явления, которые для материального чувства казалось отражением самых мучительных и нестерпимых страданий; но ясновидящий наблюдатель проникся убеждением, что эти физические симптомы не были признаком мук и скорби, а просто означали, что дух намеревался порвать своё общение с телесным организмом. Тут голова умирающей внезапно была окружена нежною, мягко светящейся атмосферою, и в то же мгновение наблюдатель увидел, как в большом мозгу и мозжечке расширились самые внутренние их части... Свойственные им гальванические отправления прекратились, и тогда он заметил, что они были чрезвычайно насыщены жизненным электричеством и магнетизмом, проникающим все подчинённые телесные системы и сферы. Другими словами мозг, как целое, оказался вдруг вдесятеро положительнее (в смысле электрической полярности) сравнительно со слабейшими частями тела, чем это когда-либо было при жизни умирающей. Этот феномен обыкновенно предшествует физическому разложению. Тут в полной мере настал процесс смерти, или отрешения духа от тела. Мозг начал привлекать из тела в свои многочисленные подразделения элементы электричества, магнетизма, движения и ощущения. Голова сделалась крайне блестящею, и было заметно, что мозг блестел и разгорался пропорционально тому, как конечности организма становились темнее и холоднее (по словам проф. Макгрегори, голова умирающих нередко бывает окружена светом). Вслед за тем наблюдатель заметил в мягкой эфирной атмосфере, исходившей из головы и окружавшей её, неопределённые контуры образования другой головы... Она слагалась всё яснее и отчётливее и сделалась до того плотной и блестящей, что наблюдатель не мог видеть ничего через её формы. В то время, как эта духовная голова выделялась и слагалась вне и выше материальной головы, он заметил, что окружающая последнюю и выделявшаяся из неё парообразная атмосфера находилась в большом движении, но по мере того, как новая голова становилась яснее и законченнее, блестящая атмосфера постепенно тускнела. Это его убеждало, что парообразные эфирные элементы, перешедшие в мозг, при начале метаморфозы из системы физических органов, а отсюда выделившиеся в виде атмосферы - теперь сочетались между собой неразрывно, согласно всемирному и вековому принципу сродства, проникающему и одушевляющему каждую частицу материи (этот принцип трансформируется от мировой силы тяготения, переходя сцепление атомов, до силы полового влечения), и в силу которого развилась духовная голова на глазах наблюдателя... Подобно голове, развились плечи, грудь и другие части духовного организма (Речь здесь, по всей видимости, идёт об отделении эфирного тела, поэтому термин "духовный" здесь не вполне подходит - Прим. ред.), в естественной непрерывной последовательности... Дух поднялся на воздух под прямым углом над головой или мозгом покинутого тела. Но непосредственно перед окончательным разрушением связи, столько лет соединявшей эти два - духовное и материальное - тела, наблюдатель увидел между ступнями поднявшегося духовного тела и головою лежащих навзничь телесных останков сильно двигавшуюся, светлую нить жизненного электричества. Это открыло мне, говорит он, что состояние, обыкновенно именуемое смертью, есть лишь рождение духа из низшего бытия к высшему. Я увидел, что соответствие между рождением младенца на свете и рождением духа из материального тела для высшего мира является полным и безусловным, с включением даже пуповины, которая заменялась здесь жизненной электрической нитью. При разрыве этой пуповины некоторая часть составлявшей её жизненной электрической стихии возвратилась к покинутому телу и разошлась по всему составу последнего и тем предохранила его от мгновенного разложения... Как только женщина-дух освободилась от цепкого физического тела, она начала вдыхать с лёгкостью и удовольствием духовные элементы природы... Освоившись с окружающими её новыми условиями, она усилием воли спустилась с высоты над изголовьем её трупа и отправилась через открытые по случаю летнего времени двери к выходу и поднялась на воздух, где к ней присоединились два дружественных духа, и все трое, обменявшись нежными приветствиями, начали подниматься по эфирному поясу земного шара.'

Не менее интересные частные случаи бывают при условии, когда человек, например, умирает в непроницаемо со всех сторон запертом пространстве или, в другом случае, когда в момент смерти физическое тело разделяется на части.

Так как дух не есть простой элемент, подобно солнечному лучу или электричеству, но сочетание элементов и сил, соединённых стройно и органически, то духовное тело не может проникать через сплошные стены, двери и т. п. препятствия, в виду чего ему приходится принимать меры сообразно обстоятельствам.

Однажды придя на кладбище, ясновидящий увидел в обширном склепе, где накануне похоронили мнимо-умершего, духа, стоящего между гробами. Заинтересовавшись, каким способом он освободится из своего заточения, ясновидящий стал наблюдать. Дух стоял несколько минут прямо, не волнуемый никакою тревогою, затем его взор упал на могильщика, остававшегося накануне последним в склепе и забывшего свой заступ. Он уже готов был покинуть свои дальнейшие поиски, как дух устремил в его голову мысль, пронзившую как молния все встречные тела и с лёгким дуновением, подобно вечернему ветерку, коснувшуюся мозга могильщика и освежившую его память. Согласно этому впечатлению он направился к склепу и отворил дверь, через которую и проскользнул находчивый дух... Если бы не подвернулся случай с заступом, тогда кому-нибудь из родственников покойного была бы магнетически внушена мысль посетить склеп с намерением почтить память усопшего, а если бы и этого нельзя было сделать (некоторые субъекты с расстроенной нервной системой решительно недоступны подобным влияниям), тогда четыре духа высшего порядка, присутствовавших при его духовном рождении, предусмотрели бы это и побудили бы духа организоваться в воздушном пространстве.

Другой пример смерти, сопровождаемой разделением на части физического тела, описан тем же ясновидящим.

Во время междуусобной войны в Америке он видел солдата, убитого разорвавшейся бомбой. Все части тела его были раскиданы по полю. Духовные же частицы убитого потянулись к верху и встретились в воздухе. Поверх всего поля сражения атмосфера была наполнена этими золотистыми частицами. На высоте почти трёх четвертей мили над полем битвы виднелась прекрасная картина сочетания частиц, скоплявшихся в изящных очертаниях из пальцев, конечностей, туловища, мозга - в виде нового духовного тела. Сначала слагалось лицо, потом голова, затем плечи и руки - всё несколько меньших, чем физическое тело, размеров, но совершенно сходное с ним. Каковы же были ощущения убитого? - На время они вовсе прекратились, замерли. Как удар разрушает связь частиц камня, так ядро уничтожило сознание личности в человеке. Оно возвращается обыкновенно через некоторое время в пределах "Лучезарного Края". - Прим. пер.

(4) Не безынтересно будет привести пример искусственного существа, заимствованный из легенды о свадьбе Мелиппа.

Во время пребывания Аполлония Тианского в Коринфе, рассказывает Филострат, - был среди его бесчисленных последователей некий Мелипп, уроженец Ликии. Этот молодой человек, отличавшийся замечательным умом, был необычайно красив. Его товарищи начали замечать, что он оставляет занятия, которым ревностно предавался, для любви - его начали встречать в различное время в сообществе особы, никому в Коринфе неизвестной, но повидимому, очень богатой. Это была, по словам Мелиппа, молодая финикиянка, любившая путешествия, и которую он завоевал. И действительно, вскоре он пригласил своего учителя на свадьбу. Аполлоний, узнавший эту новость, не мог не содрогнуться, так как обладал даром второго зрения, но хладнокровно спросил, уверен ли Мелипп в любви и богатстве своей будущей супруги. 'Как уверен в свидетельстве своих глаз' - отвечал молодой человек. - 'Обладание особой, такой красивой, богатой и любящей - драгоценность какою только могли меня одарить боги.' Аполлоний опустил голову и сказал спокойно: 'Если это так, то я не должен откладывать поднесения вам свадебного подарка'.

В назначенный день, когда все приглашённые уже собрались в свадебный зал, Аполлоний, заставивший себя ожидать, вдруг появился, неся в руках золотую палочку с изображёнными на ней таинственными знаками. Ропот приветствий обнаружил его присутствие, и Мелипп приблизился, чтобы представить ему свою супругу. Но как только эта последняя увидела теурга и встретила его сосредоточенный холодный взгляд, то остановилась в оцепенении, как бы поражённая ужасом. 'Кому принадлежит этот великолепный дом и эта роскошная обстановка, тебе или твоей жене?' - спросил Аполлоний у Мелиппа. 'Учитель' - отвечал юноша - 'всё, что ты тут видишь, принадлежит моей жене, так как я по правде имею только платье, надетое на мне'. 'Итак,' - сказал Аполлоний, - 'ты должен удовольствоваться своим костюмом, потому что это богатство - не более, как иллюзия, а твоя супруга - ни что иное, как привидение'... Затем, приложив золотую палочку ко лбу женщины, он прибавил громким голосом: 'Дьявол, оставь это заимствованное тело и войди в своё'...

Тотчас, к ужасу присутствовавших, она испустила страшный крик. Розовое тело её лица испарилось как дым, и под фатой и цветами новобрачной оказался череп, а скелет рассыпался грудой сухих костей, в то время как род ларва, призрак - наполовину женщина, наполовину змея - скрылся, уползая в кусты, где и исчез.

Когда присутствующие пришли в себя от изумления, то увидели, что роскошные палаты, со всей утварью, исчезли бесследно и они находятся посреди дикой пустыни. Спокойный и невозмутимый Аполлоний казался им божеством. 'Вы видите,' - сказал он, - 'к чему служит изучение тайных наук. Ни один из вас не предполагал, что эта мнимая женщина была эмпуз, один из тех демонов, которые подчас облекаются в обольстительные формы, чтобы пленять живущих. Без моего счастливого вмешательства этот эмпуз окончил бы свадьбу, высосав кровь из нашего милого Мелиппа во время его сна.' (Цитировано по соч. P. Christian - 'Histoire de la Magic', стр. 306).

(5) По системе Ишвара Кришны, окружающие нас существа духовного мира разделяются на семь разрядов:

I. Арупа-Дэва - наивысшие планетные духи, управляющие Арупа-Локой. Они не имеют определённого внешнего вида и совершенно субъективны.

II. Рупа-Дэва - планетные духи, находящиеся в соотношении с Рупа-Локой. Они имеют определённый внешний вид.

III. Пизачи - оболочки (скорлупы), остающиеся в Кама-локе после перехода 'я' в Девакан (рай). (Слово "пизачи" происходит от писата - тело и ас - есть).

IV. Мара-Рупа - оболочки анормальных материальных влечений, психическая и духовная жизнь которых равна нулю и потому не может привести их к Девакану.

V. Асуры - элементалы человеческой формы.

VI. Животные - элементалы последнего разряда, принадлежащие разным классам животных или сил природы. Эти существа, равно как и предыдущие, разовьются впоследствии до человеческого уровня.

VII. Ракшасы (демоны) - души или астральные формы колдунов - люди, дерзнувшие проникнуть в запрещённые области знания. Они извращали, насиловали природу.

Эти различные наименования просто указывают состояние существования божественной искры, эволюционирующей через астральные планы в три физические царства, чтобы завоевать в состоянии человека страшный и драгоценный дар свободной воли.

Над ними высятся лучезарные царства Дэв (богов). Ниже их находится царство Детей Шивы (демонов). (Седир - 'Магические зеркала'. Вязьма, 1907).

(6) Ликантропия - способность произвольной трансформации своего или чужого тела и умение придать ему временно желаемую форму любого зверя, способность, свойственная лишь высокой степени познаний, передаётся по преданию некоторыми сильными колдунами.

'В средние века оборотни составляли ужас провинций. По мнению демонографов, оборотень - это колдун, превращённый дьяволом в волка, которого он принуждает скитаться со страшным воем. Существование оборотней засвидетельствовано Виргилием, Страбоном, Помпонием, Золипом, Мелой, Дионисием Аферским, Варроном и всеми юристами и демономанами последних столетий. Сомневаться стали лишь со времён Людовика XIV. Король Сигизмунд устроил в своём присутствии диспут, где установлено, что существование оборотней - факт неоспоримый.' (Migne - "Diction, des Scien. Occ.", т. I, стр. 1070) (Значительная часть, если не большинство оборотней, превращаются в животных непроизвольно - такие люди, чтобы избежать неприятностей, привязывают себя ночью к кровати или запирают дверь на такие замки, открыть которые может только человек - Прим. ред.).

'Мексиканский нагвализм имеет некоторую аналогию с европейской ликантропией. Это безмолвный договор оборонительного и наступательного союза между человеком и животным. Заключение такого договора в действительности является связующими их узами. Нагвалем будет зверь, змея, птица или дерево, с которым человек связан с детства тайной неосязаемой (флюидической) связью. Следовательно нагаль для человека - его заместитель, и всю свою жизнь он остаётся прикованным к этому животному, которое его любит и ему покровительствует, разделяя его приключения, его хорошую или дурную судьбу, его печали и радости, страдая от причинённого ему зла. Эта странная солидарность не шуточка: факты нагализма засвидетельствованы достоверными и несомненными показаниями. Вот пример нагвализма, удостоверенный Р. П. Бюргоа:

"Громадный крокодил напал на Диего, когда он ехал по берегу озера. Достаточно ловкий и сильный священник нанёс удар своей толстой железной палкой нападавшему чудовищу. Испуг лошади не способствовал успеху его поединка, но всё же он продолжал путь победителем, оставив крокодила издыхать на берегу. Первой новостью, которую он узнал по возвращении в миссию, была непонятная агония молодого индейца, довольно строго наказанного им за несколько дней перед этим, но бывшего совершенно здоровым... Проверка обнаружила у индейца все повреждения, нанесённые его нагалю - крокодилу. Молодой человек вскоре умер, и в тот же час крокодил всплыл мёртвый на поверхность воды." (Подробности можно найти в главе LXXI - "Description g'eografique de la province de Santo-Domingo" - R. P. Burgoa.

Я отмечаю для оккультистов, чем в точности нагализм разнится от ликантропии. Оборотень есть неправильное сформирование (объективация) астрального тела колдуньи во время каталепсии, тогда как нагаль устанавливает существо, совершенно особое от мексиканского колдуна, существо низшего порядка, но в котором находится звено цепи отражения, кажущееся вполне бесспорным.' (Stanislas de Guaita - "Temple de la Satan", стр. 402).

Теория нагвализма, или связи двух организмов, прекрасно проведена г-жой Крыжановской в романе "Блаженны нищие духом". - Прим. пер.

(7) 'Вампиры - это астральные существа, переживающие свои смертные останки у некоторых лиц с неопределённо запаздывающим молекулярным разложением. Эти ложно-живые существа, прикованные к трупу невидимой связью, становятся блуждающими и нападают на сонных. Вампиризм, если можно так выразиться - болезнь посмертная, наследственная, иногда эпидемическая'. (Stanistas de Guaita - "Temple de Satan", стр. 222).

'Сохранилось много свидетельств о вынутых из могил телах вампиров, удивительно сохранившихся и насыщенных кровью; волосы мертвецов отрасли необычайно, клочьями проникнув в щели гроба. Жизнь исходила не из дыхательного аппарата, но пребывала в сердце, которое из органа животного превратилось в растительный. Чтобы убить вампира, надо проткнуть ему грудь колом, тогда ужасный крик возвестит, что сонамбул могилы проснулся для настоящей смерти. Чтобы сделать эту смерть окончательной, могилу вампира окружают шпагами, воткнутыми рукояткой в землю, а остриём вверх, потому что обитателей астрала разлагает металлическое остриё, притягивающее его к общему резервуару, разрушая индивидуальность. Прибавим, для ободрения боязливых, что случаи вампиризма чрезвычайно редки и что праведный духом человек не может сделаться добычей вампира, если он ему не отдал при жизни этого последнего своё тело или душу благодаря соучастию в грехе или необузданности страстей'. (E. Lewi - "Histoire de la Magie". стр. 512).

Большое количество материала о вампирах даёт аббат Кальмет в книге "О явлениях духов" - Москва, 1867, ч. III. Весьма поучительный и дающий некоторые сведения о вампиризме роман М. Корелии (Бренд-Стуккера) - "Вампир - граф Дракула" и из другой области явлений, - рассказ Жюля Лермина "Вампир" (Elixir de Vie). Рус. Вест. 1907 г. N 8. Кроме того, некоторые рассказы А. Толстого, как например: "Коринфская Невеста", "Упырь", "Семья вурдалака", и др. авторов. - Прим. пер.

(8) Индусские факиры отличаются, как известно, от обыкновенных фокусников силами, которые они вызывают для совершения своих чудес. Они представляют доходную статью для воспитавшего их храма, так как, будучи связаны обетом аскетизма и нищенства, вносят всё получаемое целиком в кассу храма.

Знатоки физиогномики, жрецы Индии, подобно древнефессалийским, выбирают из детей окрестного населения мальчиков, способных по своей тонкой организации, к совершенствованию духовных свойств и воспитывают их по известным правилам. Жестокая дисциплина - более суровая, чем некогда спартанская, обращает всё внимание на развитие психических свойств (Раджа-Йога), закаляя в то же время физический организм (Хатха-Йога) и оставляя умственные способности почти нетронутыми, исключая выдающихся личностей, предназначенных для других целей.

Обучение разбивается на несколько правил:

1) Яма - непричинение вреда, правдивость, неприсвоение чужого, воздержание и непринятие подарков;

2) Нияма - чистота, довольство, укрощение страстей, размышление и предание себя на волю Божию;

3) Асана - положения тела;

4) Пранаяма - управление дыханием;

5) Пратьяхара - подчинение чувств и направление сознания внутрь тела;

6) Дхарана - сосредоточение;

7) Дхьяна - созерцание.

Благодаря этим упражнениям вырабатывается самадхи - сверхсознание, экстаз; освобождается душа и подчиняется природа.

Таким образом воспитанный, факир воспроизводит много чрезвычайно замысловатых фокусов. Часть из них описана путешественниками и встречается в различных журналах. Наиболее выдающиеся: выращивание в несколько минут растения, требующего, при обыкновенных условиях, нескольких месяцев. Феномен этот объясняется умением факиров извлекать свою жизненность (астральное тело) и заключать её усилием воли в зерно растения, которое, благодаря такому вмешательству, получает громадную жизнедеятельность. На этом же принципе основана трансмутация металлов. Не менее интересный и наиболее достопримечательный из феноменов факиризма - это обмирание, причём факира заключают в плотном ящике в склепе, землю над которым, в некоторых случаях, засевают рисом, а выкапывают факира, когда этот рис созреет. Такой опыт способен проделать лишь факир, специально подготовлявшийся к нему в течение многих лет, приучая себя дышать всё с более продолжительными перерывами.

Что же касается до коллективной галлюцинации, вызываемой факиром, то вот описание одного из выдающихся опытов, к сожалению, анонимное: 'Факир бросил вверх клубок, который взлетел настолько высоко, что скрылся с глаз публики, причём он постепенно разматывался, и таким образом один конец бечёвки остался в руке факира, а другой исчез в облаках. Тогда факир приказал своему помощнику, мальчику, лезть вверх по шнурку. Юноша полез так быстро, что вскоре перестал быть видимым. После этого факир велел ему слезть на землю, но, в виду непослушания, так ожесточился, что схватил нож и полез вслед за мальчиком. Через несколько минут в воздухе послышался раздирающий крик, и на землю посыпались окровавленные члены, голова и туловище юноши... Присутствовавшие обнаружили такую ярость и негодование, что вернувшийся на землю факир, опасаясь за свою безопасность, обнаружил признаки раскаяния и заявил, что загладит своё преступление.

Он сложил, как надо, останки юноши, пробормотал несколько заклинаний и молитв и стал чертить в воздухе пальцем какие-то фигуры. Тотчас растерзанное тело срослось, и юноша вскочил на ноги, по-прежнему живой и весёлый...

Этот фокус, видоизменяющийся иногда обезьянкой, бросающей из заоблачной выси апельсинные корки и не желающей бросать целых фруктов, за что подвергается такой же участи, был неоднократно зарегистрирован и удостоверен множеством подписей очевидцев. И каково же оказалось их изумление, когда один присутствовавший американский журналист показал несколько фотографических снимков, сделанных им во время представления. На каждом из них факир и юноша с улыбкой спокойно сидели на своих ковриках. Никаких клубков, ножей, трупов... В течение всего сеанса факир не сходил с места и только рассказывал, сосредоточив внимание слушателей и заставляя их воочию переживать все придуманные им чудеса. На мёртвую фотографическую пластинку его влияние, однако, не простиралось. Очевидно, индус загипнотизировал присутствующих и привёл их в такое состояние, что воображаемое и действительное слилось для них воедино.' См. Седир - "Факиризм в Индии или школа упражнений для развития психических способностей". - Прим. пер.

(9) 'Если душа, сформулировав какое-нибудь желание, ищет в своём собственном организме эфир, необходимый для его воплощения, то она его находит, действуя на фантом или низшую часть своего астрального тела (Линга Шарира (Линга Шарира соответствует скорее эфирному телу, так что тут правильнее будет сказать не "низшая часть астрального", а "высшая часть физического" - Прим. ред.), Тень или Нефеш), через посредника своего магнетического начала (Кама, Кхи или Руах). Тогда она может действовать: перевести своё желание в действие материального тела при помощи жизненной силы, пропитывающей его одновременно с телом астральным. Но не желает ли она этого, или не может выполнить желание, но только душа не всегда довершает это внутреннее осуществление, хотя не может от него отказаться. В таком случае она может, по меньшей мере, экстериоризировать астральное очертание и с этой целью вдыхать окружающий её эфир с рвением, соразмерным желанию. Превратив его своим словом в астральный вихрь без внутреннего содержания, она пропитывает этот образ своим собственным магнетизмом и отпускает его через свой посредствующий центр, как мы уже сказали (при помощи души духовного тела - Кама, Кхи, Руах), на поиски организма, более её способного достичь желанного осуществления (это тот двойной поток вдыхания и астральной проекции, который сфотографировал доктор Барадюк). Вот ещё существо астральной атмосферы: тот род стихийных духов, который называется в индусской философии камаманасик - как рождённый от манас (человеческая душа, местопребывание желаний), при содействии кама - магнетической силы). Но для того, чтобы сделаться совершенным существом, ему недостаёт ещё тела из атомов протилических, которого ожидает и желает его образ, более или менее горячо. Оно представляет в астрале потенциальную подвижную силу, которая превратится в силу живую, как только встретит условия, благоприятные для этого видоизменения энергии.

Чтобы придать этому трудному месту возможную ясность, небесполезно заранее точно определить термин 'силы'... Следует заметить, что по изложенным здесь принципам, всё в природе олицетворено, хотя и духовно. Душа, равно как и в том, есть только монада, а мы знаем, что материя есть ничто иное, как игра сопротивления монад. Итак, силами называются здесь монадические существа, лишённые необходимого: не способности могущества, то есть движения, а инициативы, и предоставленные чужому произволу. Можно сказать, что они как бы рабы в мире монад. Если теперь обратиться к составу человека, то, быть может, мы поймём лучше это определение, заметив, что каждая из трёх троиц (дух, душа и тело) заключает в себе самопроизвольность, силу и орудия действия, причём каждый из этих элементов состоит из группы атомов, следовательно монад. Например, в случае ощущения для тела физического, самопроизвольность становится внутренней и проявляется посредством материального тела, перелагается жизненной силой и переводится астральным телом. Для души самопроизвольность заключается в духе; она перелагается силой внутреннего духа и переводится, как желание в анцестральной (дающей форму телу) душе. Для тела духовного самопроизвольность заключается иногда в фантоме, иногда в анцестральной душе, смотря по чувству...

Это то, что представляют стихийные духи подобного рода, существа невинные, но жаждущие жизни. В искании воплощённых индивидуальностей, которые могут дать им телесную реальность, они прицепляются к ним со всем ожесточением обладания. Вот настоящие вампиры души. Эти эфирные существа могут получить, при известных условиях, от своего творца определённую цель, что и служит объяснением результата благословений или проклятий, а также всякого рода колдовства. Но в большинстве случаев у них не бывает такого определённого назначения. У них есть только смутное побуждение, которое заставляет их блуждать в астральной толпе, среди живых, к которым они жаждут пристроиться, причём они способны, по своему происхождению, быть привлекаемыми только желаниями или силами, или стихийными духами, того же самого рода. Таким образом, мысли суть существа, одарённые бытиём, свойственным моменту, в который они выражены, то есть экстериоризированы своим творцом.' (Папюс - "Первоначальные сведения по оккультизму". С-Петербург, 1904, стр 242 - 244). - Прим. пер.

(10) Школа французских оккультистов выделяет из этого списка астрального населения коллективные существа особого характера.

'Когда несколько человек объединены одной волей, то их мысли, желания и образы отпечатываются и живут в астрале с особой силой. Поэтому молитва верующих, воодушевлённых одним и тем же желанием, имеет громадную силу и способна творить чудеса. Точно также образы, созданные религиями, например: Иисуса Христа, св. Девы Марии и разных святых, независимо от их настоящей личности, существуют в астрале, будучи созданы воображением и волей миллионов людей; черпая в этой воле принцип и направление своей жизни, они заключают в себе могущественные силы. Поэтому люди, отрицающие существование дьявола, судят несколько поспешно. Астральный образ дьявола несомненно существует и имеет даже рога и хвост, совсем как его изображают церковь и суеверие народа.

Заметим однако, что так как эти образы черпают свою силу в воле и воображении людей, то они зависят от веры в них, и надо думать, что теперь рога дьявола уже не так страшны, как в средние века. Так, когда маги Юлиана Отступника вызвали перед ним олимпийских богов, то боги эти имели истощённый и измученный вид. Действительно, в то время никто в них уже не веровал.

Итак, всякая коллективная астроидея (человеческие мысли в астрале), то есть созданная несколькими людьми, сильнее астроидеи отдельного человека. На этом основано построение и действие магической цепи. Основным правилом её служат слова, начертанные Кунратом на одном из его пантаклей, а именно coagula-solve, что значит: сначала собери, а потом распространи астральную силу. Магическая цепь образуется соединением людей, связанных одной идеей и волей одного человека. Все члены цепи должны быть отрицательными, за исключением их главы, который является положительным, то есть все члены должны лишь воспринимать волю шефа, и усвоив её, возвращать её ему же в виде астральных токов; шеф является, таким образом настоящей астропсихической батареей и может направлять по своему усмотрению громадный запас астральной силы... Все общества, объединённые внутренней дисциплиной и единой волей, являются магическими цепями, и люди образуют эти цепи, нисколько не подозревая, что они следуют законам Магии. Однако, если положительные и отрицательные элементы, то есть члены общества, расположены неумело, то они нейтрализуют друг друга и воля общества не может быть выражена с достаточной определённостью и силой. Религиозные ордена представляют обыкновенно весьма успешные примеры магической цепи, а среди них пальма первенства принадлежит созданию И. Лойолы - Ордену Иезуитов...

Эгрегорами называются астральные существа, порождённые сообществом людей, объединённых одной мыслью и волей, и представляющие дух сказанного общества. Создание эгрегоров основано на законе магической цепи. Как мы уже говорили, магическая цепь создаёт в астрале коллективные астроидей, то есть мысли, желания и образы. Когда магическая цепь настойчиво действует в продолжение некоторого времени и представляет собою большое общество, все члены которого держатся известных принципов и направляют свою волю к известной цели, то в астрале создаётся самостоятельное существо, представляющее сумму убеждений и целей общества. Эта сумма является как бы принципом нового существа, называемого эгрегором.

Получив от членов общества достаточный запас силы, эгрегор начинает жить уже самостоятельной жизнью; однако он не пользуется вполне свободной волей, так как вся его жизнь направлена к достижению целей, составляющих его принцип. Но, с другой стороны, он и сам влияет на членов общества и заставляет их служить целям последнего. Таким образом, между эгрегором и создавшим его обществом людей устанавливается взаимодействие. При борьбе земных обществ между собой их эгрегоры, эти астральные гиганты, также вступают в ожесточённую борьбу, увлекая в неё и людей. Умершие члены общества составляют как бы часть эгрегора, питая его и после своей смерти своими психическими силами. Поэтому никакую идею в мире нельзя уничтожить насилием. Действительно, мученики за эту идею лишь усиливают представляющего её в астрале эгрегора. При распадении общества на земле, эгрегор его иногда ещё долго существует в астрале и старается осуществить цели общества, вызвав к жизни новое общество и как бы возродясь в нём...

Среди мировых эгрегоров надо прежде всего отметить двух главных, а именно эгрегоров добра и зла. Первый из них представляет единение почивших святых, а также хороших живущих людей и добрых мыслей, а второй - единение злых людей, умерших или живущих, и злых желаний и мыслей. В Каббале первый из них называется Михаэль, а второй - Самаэль. Последний и является дьяволом или сатаной эзотеризма.' (Тухолка - "Оккультизм и Магия", С-Петербург, 1907, стр. 55-61).

(11) Приводим одну из наиболее интересных легенд о привидениях Западной Европы. Кровавая монахиня (Nonne sanglante) - легенда о привидении, показывавшемся в XVI в. в замке Линденберг на Рейне. В общих чертах она заключается в том, что один молодой человек, влюбившийся в дочь управляющего замком, предложил своей возлюбленной, во избежание преследования, одеться в костюм, какой, по уверению очевидцев, носило привидение, иногда показывавшееся в замке: белый окровавленный костюм монахини, держащей в одной руке кинжал, а в другой - зажжённую лампу. Это привидение обходило замок как раз в полночь каждые пять лет, к ужасу его обитателей, и исчезало в нарочно открываемые двери склепа. Этим обстоятельством и решили воспользоваться влюблённые, приноровив побег к указанному выше сроку. Жених должен был ожидать у ворот замка на быстроногом скакуне и, посадив возлюбленную на седло, умчать её в заранее намеченное пристанище.

В условное время он был на месте и вскоре увидел дрожащий огонёк, мелькавший вдоль галереи, на лестнице, а затем, немного пройдя двор, его возлюбленная показалась в воротах замка. Костюм, лампа, кинжал - ничто не было забыто и счастливый возлюбленный, приняв её в объятия, вскочил в седло и помчался с возможной быстротой. Но, достигнув долины Рейна, конь, споткнувшись, упал вместе с седоками. Утром крестьяне, шедшие на работу, нашли убившуюся лошадь и седока, которого с трудом привели в чувство. Когда он очнулся, то стал спрашивать о своей спутнице, но никто в окрестностях не видал никакой женщины. В полночь больной увидел входящую в его комнату женщину ы окровавленном костюме монахини, с лампой и кинжалом в руках. Когда она подняла покрывало, бедняк увидел незнакомое лицо привидения, наклонившегося над ним и прошептавшего замогильным голосом: "Ты меня любишь и я твоя навсегда. Я буду приходить к тебе каждую ночь." Она припала к нему, как бы желая обнять, но он испустил такой вопль, что сбежались все жители приютившего его дома, которым он рассказал свою историю и просил узнать, жива ли его невеста. По наведённым справкам оказалось, что его возлюбленная в условленное время вышла к воротам, но увидела лишь удалявшегося всадника, увозившего настоящее привидение. Она упала в обморок и лишь на другой день была приведена в чувство. Потрясённая случившимся, она постриглась в монастырь; а вскоре её примеру последовал и жених. Настоятель монастыря, куда он поступил, полагал, что несчастный пал жертвой злого духа, и будучи сведущ в магии, он вызвал привидение, которое оказалось, однако, несчастной душой, жаждущей успокоения. Она была уроженкой Испании и умерла около столетия назад. Будучи при жизни религиозна, она поступила в монастырь, но вскоре оттуда бежала с возлюбленным в Германию, где изменила ему так же, как изменила обету, данному Богу, - влюбившись во владельца Линденбурга, которому изменяла, заводя всё новые связи, и наконец убила его. Умершая без исповеди, под тяжестью своих грехов, несчастная была брошена в старый заброшенный колодец, указанный её вызвавшему её прелату с просьбой погребения и молитв об освобождении её души. Когда ей была оказана эта милость, она появилась в последний раз, чтобы сообщить, что Бог простил ей её прегрешения. (Цитировано по сочинению Christian - "Historie de la Magie", стр. 483). - Прим. пер.

[ Глава 4 ] [ К содержанию ]